Воспоминания в стиле «я и Пёпл».
Начало 80-х, мне лет двенадцать. Бегло играю на пианино, импровизирую, уже сделаны первые шаги в изучении джазовой гармонии (к Олимпиаде-80 переиздали «Гармонию в джазе» Чугунова, и отец подарил мне экземпляр). И как-то меня заметили и позвали взрослые дяди играть с ними в группе. Взрослые это лет по 19-20 – ого-го, школу уже закончили! Мы начали репетировать и даже что-то разучили из советской эстрады, а вот слушали взрослые дяди при этом Rainbow и Deep Purple, параллельно с «Машиной времени» и «Динамиком». Я отдавал правдами-неправдами раздобытые кассеты, чтобы «мне тоже записали», потом слушал раз по двести, как и положено подростку. Вникал.
Немного про слово «вникал» – вникать было во что, дома-то совсем другая музыка слушалась. У мамы был весь «латышский» Раймонд Паулс, а вместе с тем она любила Дитриха-Фишера Дискау и Элизабет Шварцкопф с вокальными циклами Шуберта-Шумана; отец, оркестровщик-народник, слушал во время работы над партитурами Стравинского (как он это делал??); у меня Рахманинов и Лист в музыкальной школе. Рок-музыки в этом наборе не было ни в каком изводе.
Вернёмся к взрослым дядям. Однажды они меня спросили: «А ты на ноты сможешь переложить из Пёпл?» Ну и кто бы сказал «нет» в моей ситуации?! Они взрослые, а я кто? Ещё выгонят из ансамбля. Короче, подрядился я на это дело. Только предупредил, что пока барабаны не очень умею записывать. (Ага, «не очень умею»: как будто сыгранное с овердрайвом и гитарные флажолеты легче прослушивать!) «Это не важно, ты остальное запиши, соляки, главное, сними!»
Позже я опознал те песни, которые снимал мальчишкой – «Highway Star» и «Space Trucking».
Длинные, зараза... По сравнению с диктантами в ДМШ – точно длинные. Снимал с кассетника, по сто раз и ещё по сто перематывая бедную кассету туда-сюда; приловчился даже, полунажимая две соседние кнопки магнитофона, менять скорость проигрывания, помогая себе и убивая головки. На эту работу ушёл, наверно, месяц, почти целиком была исписана тетрадка для нот, а я ещё и партии расписал... Убился, но снял все соло, и гитарные, и клавишные (не очень их тогда, если честно, отличая и почти ничего не ведая о приёмах игры – видео-то не было). И даже почти умел сыграть их на пианино в синхроне с записью.
Показал ноты заказчикам. «Ого! М-да, блин... – сказали заказчики. – Тут учить надо...»
Где-то как-то мы с этими взрослыми дядями даже выступили пару раз. Точно играли в каком-то ДК «Мы были оба. – Я у аптеки! – А я в кино искала вас...», остальное выветрилось из памяти. «Из Пёплов» ничего так даже и не репетировали, аж до сих пор немного обидно за себя-мальчишку. Хотя толк-то всё равно был: с той поры у меня ни с какими диктантами никогда проблем не было, ни в Мерзляке, нигде.
А потом, через время, была армия. Служить я попал в нехорошее и неправильное место. Не важно, куда – вам туда точно не надо, да и рассказ мой не об этом. Возможности изменить что-то в моём положении у родителей не было, и мама слушала Лозу – у него есть песня «Мать пишет...» Мама даже прислала мне текст этой песни на открытке, и я услышал её. Её – маму. Саму песню услышал уже после дембеля. Хорошая и нужная песня, что бы дураки не говорили против её автора. Лоза, кстати, очень хороший мелодист, при этом достаточно чуткий как мелодией к тексту, так и наоборот. «Сто часов», «Я умею мечтать», «Зима», «Плот», «Мать пишет...» – я их и сейчас наиграю по памяти легко, хоть и не слышал лет двадцать. Голос у Лозы не рокерский, скорее кантри-романсовый, но гнобить его за это я бы не стал: ну, поиграл человек в рок-н-ролл по молодости, с кем не бывает. То, что «Плот» выстрелил – в общем, случайность. Как у Раневской «Муля, не нервируй меня!» – Фаина Георгиевна страшно досадовала, что на любой творческой встрече всем от неё нужна была только эта фраза. Но такая случайность тоже не каждому достаётся.
А как сравнить количество проданных альбомов Пёпл с количеством прослушиваний в записи и самодеятельных перепевов того же «Плота»? С поправкой на время и место, это величины из разных пространств, говоря математически. Тем, у кого болезненно искрит на месте едва ли не мнимого их, пространств, пересечения, стоило бы задуматься: вдруг они сами интересны уже не социологам, а сектоведам?
Разговаривать бы Лозе, конечно, поменьше, и на концертах между песнями, и в медиа, но кто без греха? Мне и самому пора сворачиваться с этим текстом.
Время шло, мне было уже и не до Лозы, и не до Пёпл. Нашлось несколько десятков разных музык и поинтереснее, да и посложнее – не век же за три аккорда не выходить. Однако в 2009-м я не смог не посетить один московский концерт: приехал настоящий, не самодеятельный взрослый дядька из моего детства, из того самого умученного магнитофона – Джон Лорд. Пробрался я за кулисы после концерта, перекинулся несколькими словами с легендой. «Спасибо, всё было здорово, люблю вашу музыку», ну и всё такое. Рассказывать про то, как однажды начинающий музыкант эпохи позднего Брежнева записывал на ноты его, Лордовские, соло, я не стал. Не стал даже не столько потому, что проглотил свой английский язык (было бы что глотать!), сколько потому, что Дядька Лорд – вежливый и деликатный Дядька Лорд – конечно, выслушал бы меня... Но он такой уставший был! Обошлись стандартом: пару своих дисков он мне подписал, типа на память. Но память и сама не забывает главное. Чем с вами и делюсь.