Рассказ о давнем музыкальном позитиве. (90-е)
Есть одна русская народная песня, которую я слушал фоном, знал что она есть, не обращал внимания, и не замечал в ней очевидного, и настолько откровенно сексуального посыла.
Но однажды, на одной светской посиделке, с художественной интеллигенцией, когда уже, видимо, кем-то из присутствующих было выпито поднимающее настроение количество напитков, начались художественные номера. Короткие, импровизированные. Просто праздное общение.
И встал один, видимо в прошлом вокалист, и эдак по звездному, важно, с эдаким в хорошем смысле слова пафосом (с выражением), встал спеть.
И он как бы общался (взглядом, направлением) в этот период с хозяйкой этого "салона" (библиотеки) и начав петь игриво обращался прямо к ней. И подавал текст песни настолько , как бы это сказать то? не скабрезно, в откровенно сексуальном значении (не знаю как описать). И женщина прыскала, смущалась, улыбалась , от такого откровенного на неё посыла
Это был момент прекрасного музыкального позитива. Живьём
Ах, Настасья, ты Настасья . Музыка, слова: нар.
Ах, Настасья, ты Настасья,
Отворяй-ка ворота,
Ой, люшиньки люли-люли,
Отворяй-ка ворота.
Отворяй-ка ворота,
Принимай-ка молодца,
Ой, люшиньки люли-люли,
Принимай-ка молодца.