даже в консе на кафедре теории музыки к народникам относились эдак... презрительно.
многим было бы полезно, если бы ты создал новую тему с той русской музыкой
Не, это не потяну. И тут гипотетически две темы, а не одна.
Если про русский фольклор-фольклор, то можно найти в ФБ Сергея Старостина и Андрея Котова. Взяв за отправную точку ссылки, концерты и персоналии, которые у них упоминаются, можно со временем составить карту происходящего в этой области. Но у меня собственной такой карты нет, я не успеваю отслеживать еще и эту тему.
Если про оркестр народных инструментов, то там печалька, в целом, но не беспросветная. По русскому оркестру хорошо прошлась история. Прошлась и во многом определила сильные и слабые стороны этого явления. Русский оркестр же только в конце XIX века придумали, причем придумали высококлассные мастера по изготовлению музыкальных инструментов. Сделали разных размеров балалайки и домры, очередную русскую блоху подковали и... А что «и»? А ничего. Играть-то нечего. Поначалу семейство домр сделали четырехструнным и настраивали инструменты по квинтам — так можно было ноты скрипично-альтово-виолончельной музыки брать как есть и исполнять. Нижние струны звучали слабо и некрасиво (строй инструмента не соответствовал размеру корпуса), аппликатурно квинтовый строй был не очень удобен. Переход на трехструнные инструменты с квартовым строем занял более полувека.
Еще русскому оркестру на старте «помогло» отношение к фольклору Р.-К. и прочей «Могучей кучки». Собирать-то кучкисты фольклор собирали, однако считали его хотя и интересным, но несколько уродливым (примерно как русский помещик считал крестьянина хоть и человеком, но свиньей). А потому старались, из лучших побуждений, всячески облагородить собранный материал: убрать интонационные шероховатости, вогнать в европейскую метрику, гармонизовать в функциональной гармонии (трезвучиями). Укатать
в плитку в трезвучия блаалепия ради, ага. Позже подход к собиранию фольклора, конечно же, поменялся, но то позже. А тогда вышло так: новый тип оркестра, без репертуара, и фольклор, который уже не совсем фольклор, слились в неопытном объятии и отправилась на смотрины к новому хозяину — Интернационалу (предположительно, Третьему, но проверять лень, здесь и сейчас это без разницы). Интернационал почесал свою интернациональную репу и предупредил юношу: национальностей, слыш, у нас теперь вовсе не будет, все люди войдут в новую единую общность, и национальными у нас останутся только сувениры на праздники. Но на работу русский оркестр принял.
Долго ли, коротко ли, а получилось то, что получилось, и пришли мы туда, куда пришли. Оркестр сложился, состав устаканился, мастера оркестровки научились использовать новые тембровые возможности. Песенный и танцевальный материал накопился в достаточном количестве, нашлись и композиторы, и исполнители-виртуозы, для которых народный оркестр стал родным. Но оторванность от европейской музыкальной мысли все время давала о себе знать. (Согласимся считать, что связь изначально была, и она могла бы — в альтернативной истории — раскрыться, сам-то оркестр по европейскому образцу создан.) Все <известные мне> попытки создать крупную форму (соната, концерт) для народников являются чистой воды карго-культом и никак не соотносятся с тем, что писалось в то же время европейскими композиторами для классических составов. «Василий Пупкин, Концерт для домры с оркестром соль-мажор в трех частях»... Рукалицо. Ну, какой соль-мажор, какая сонатная форма, какие три части в конце XX-го, а тем более в XXI-м веке! Естественно, что в консерватории на кафедре теории музыки относятся к этому абсолютно адекватно. Карго-культ никак не может ни на что и ни на кого повлиять. Изучать там — тем более высоколобым теоретикам — в принципе нечего, потому что ничего нового туда и не вкладывали, да и от старого — только контуры пустой корзины.
Что делать? Да что, что — сохранять что есть. Убить всегда успеем.
Юрий Потеенко (вроде как сей товарищ уважаем на РММ за киномузыку) не так давно сделал очень интересное переложение романсов Рахманинова на народный оркестр. Мне посчастливилось присутствовать на записи на Мосфильме в качестве доп. ушей от оркестра. Потеенко в студийных перерывах подробно рассказывал оркестрантам, как, что и почему он сделал в этой работе, к нему не подойти было.
Певцы, так те вообще любят выступать с русским оркестром. Во-первых, такого волшебного пианиссимо, как у балалаек, все равно ни у кого больше нет, а певцы любят, когда их не заглушают. Во-вторых, дирижеры-народники, как правило, не избалованы (в отличие от многих академических) бешеными гонорарами и вхожестью в высшие круги, а потому просто работают и хорошо натренированы ловить певцов в замедлениях и остановках.
А еще греки и киприоты обожают русский оркестр: для них домры и балалайки что родные бузуки, только — разные, и их — много! очень много! Пятьдесят человек в Осиповском — это же почти «тридцать пять тысяч одних курьеров!» В нищие 1990-е Оркестр им. Осипова не раз летал на Кипр и играл там на стадионах (!) многочасовые концерты с местными певцами-звездами. А греческая (и вообще средиземноморская, включая Израиль) традиция во многом близка русской песенно-романсовой: ощутимое преобладание минора, все неквадратное да с переменным размером, много медленного-нескончаемого. И плевать киприоты с греками хотели на рок-н-ролл с его революцией в стакане портвейна.
Последние годы в Москву приезжают для перенятия опыта только что созданные оркестры... китайских народных инструментов. Звучат они пока ужас-ужас, аранжировки сделаны очень слабо, но видно, что китаёзы стараются. Легко посмеяться над китаёзами, но для меня их старание скорее трогательно, и наблюдать за ними — как взять машину времени на тест-драйв. Представьте, как мог бы ржать в кулак композитор-итальянец году, так, в 1900-м, услышь он ансамбль домр и балалаек, исполняющий итальянскую арию.
Дмитрий Курляндский обучает молодую поросль авангардистов письму на русский оркестр. Раз или два в год они выступают с Ансамблем им. Зыкиной в Музее космонавтики.
Завтра Сегодня как раз
очередное мероприятие.
Как-то так. На тему не потянет, но ситуацию я доложил.
