Infected Mushroom: внутри производства их нового альбома
Их считают новаторами в поджанре электронной музыки psy-trance. Однако, Erez Eisen и Amit “Duvdev” Duvedevani, которые больше известны как дуэт Infected Mushroom, не совсем согласны с такой классификацией. «Честно говоря, мы не видим себя совсем уж как psy-trance-коллектив» - говорит Эрез. «Я думаю, что Вы можете назвать нашу музыку электронным роком или чем-то вроде этого. Но, так или иначе, мы не думаем об этих вещах слишком много». Новый альбом группы, который вышел в середине сентября, имеет название Legend of the Black Shawarma (Perfecto, 2009). Он был записан в студии, находящейся в специально построенном помещении позади дома Эреза Айзена. Эрез говорит о новом CD: «Я думаю, что это немного более агрессивно. Отчасти, я сравниваю его с нашим предыдущим альбомом [Vicious Delicious, Reincarnate Music, 2007], потому что он очень разнообразен. В нём много очень разных песен. Но он более агрессивен и имеет больше песен, и некоторые песни даже похожи на хэви-метал».
Дуэт Infected Mushroom был сформирован Эрезом Айзеном и Амитом Дювидевани в Израиле в конце 90-х. Четыре года назад они переехали в район Лос-Анджелеса. Legend of the Black Shawarma – их восьмой совместный альбом. Эрез отвлёкся от своей повседневной деятельности и любезно согласился дать нам интервью (журналу Electronic Musicians).
В турах Вы используете полную группу музыкантов. Но когда работаете в студии – это только Вы и Амит, правильно?
Да, только мы.
Какова роль каждого в процессе производства?
В основном – одинакова. Каждый из нас знает, как делать всё. Но мне, например, больше нравится играть со звуком и подобными ему вещами. Амит приносит в студию вокал и тексты. Он поёт. Я люблю строить звук и «щипать» прочие вещи.
Расскажите о происхождении группы. Вы оба из Израиля?
Да. Мы оба жили в районе Хайфы.
Какая музыка Вас там окружала?
Когда мы начинали, мы были прекрасными и молодыми. Мы слушали много хэви-металла, поэтому меня окружал, главным образом, тяжёлый рок. Моему партнёру нравилась музыка в стиле гоа и подобная ему. Он был реально погружён в слушание музыки, я же, сначала, был больше увлечён компьютерами. Я думал: «Как я могу делать музыку только лишь с одним компьютером?» У меня не было денег, чтобы вложиться в студию – у меня был только лишь компьютер. Таким образом, я начал с реально прикольной и очень старой программы, которая называлась Impulse Tracker.
Это что, секвенцер?
Это был секвенцер/сэмплер, базирующийся на воспроизведении WAV-файлов, с очень ограниченными возможностями. Но я сделал два альбома в этой программе. Я поговорил со своим партнёром и мы решили: «Давайте инвестируем немного денег и построим приличную студию». Мы взяли реально ужасный ди-джейский микшер Gemini, и тогда у нас появился первый Nord (G1). И мы использовали Steinberg Cubase XT – не помню какую версию.
Как группа получила свой успех?
Первый альбом никого не заинтересовал. Но, тем не менее, один парень слушал его, и он думал, что это круто. Он дал нам шанс. Затем был второй альбом, намного более успешный [Classical Mushroom, YoYo Records, 2000]. Это был очень коммерческий альбом, с сильным влиянием классической музыки. Такие вещи были не очень распространены в техно-музыке того времени, поскольку тогда она была очень «монофонична». Мы говорили, что такая музыка будет скучной для нас, поскольку мы оба изучали классику. Таким образом, мы вставляли в музыку некоторые характерные для классики ходы и гармонии, и делали более мелодичные линии. Вначале, все это ненавидели, но это обеспечило для нас шумный успех. Наш альбом стал золотым, и мы не ожидали этого…
Когда это было?
Это было восемь лет назад, думаю.
Как Вы получили свой опыт?
Только путём проб и ошибок. В нашей области было мало людей, кто мог бы чему-то нас научить, поэтому, пришлось до всего доходить самим. Мы купили некоторое оборудование (как Nord), играли на нём и одновременно учились.
Расскажите о Вашей студии.
Она рядом с моим домом. Мы построили её на заднем дворе.
Таким образом, это автономное здание?
Да.
В ней есть живая и контрольная комнаты?
Так точно. Мы построили её для своих нужд. У нас было много студий прежде, и мы спроектировали эту и организовали всё так, чтобы нам было в ней удобно работать. У нас вообще нет никакого микшера. У нас есть аудиоинтерфейсы Apogee (32 входа/32 выхода) и RME-32. В основном, мы используем их для маршрутизации сигналов на внешнее оборудование (и для возвратов с него). У нас есть несколько Moog’ов: если мы хотим послать сигнал на кольцевой модулятор или на что-то ещё, то просто организуем в Cubase обычный посыл. Внешнее оборудование у нас работает как плагины. Для нас очень легко делать запись таким путём.
Так Ваша DAW – это Cubase?
Да. Cubase 5. Мы знаем эту программу очень, очень хорошо. Мы начинали с неё.
На чём она работает: на PC или Mac?
PC.
Это не совсем обычно. Как мне кажется, большинство признанных артистов использует Mac.
Главным образом - в Штатах.
А что, в Израиле, большинство людей использует PC?
Там все используют PC.
В этом альбоме есть гитарные партии. Вы приглашали гитаристов?
Мы записывали их самостоятельно. У нас есть гитары, которые проходили через процессор эффектов Zoom.
Вы играете на гитарах?
Мы записывали их, но мы реально плохие гитаристы. В основном, мы делали следующее: записывали ноту за нотой (по отдельности), а потом склеивали всё вместе в Cubase. Для нас это звучит по-другому, не так, как если б это сыграл гитарист. Нет, мы приглашаем гитаристов, но делаем это редко. В этом альбоме настоящий гитарист играл только в одной песне.
Это «Herbert the Pervert»?
Точно. Но только в нескольких местах. Нам нравится такой звук, что Вы не можете сказать точно – настоящая это гитара или нет.
В одной из песен был звук, который похож на акустическую гитару, но не один в один. Это был сэмпл?
Это Вы о «Herbert the Pervert». Я думаю, что это был новый Yamaha Motif. И риф, который играет позже – это тоже не гитара, а синтезатор.
Ваши синтезаторы базируются на программном обеспечении или это аппаратные устройства? Или Вы используете обе технологии?
Мы используем, главным образом, аппаратные устройства. Я думаю, что Nord G2 – один из лучших. Мне действительно нравится его качество, и мы много его используем. Я не знаю много VST-плагинов, которые могли бы с ним сравниться. Я бы не сказал, что это «аналоговое качество», но это что-то совершенно другое. После прохождения через хороший предусилитель это приобретает особенно большое отличие.
Какие предусилители Вы используете?
У нас есть Avalon’ы и Neve 1073, у нас есть API и SSL. У нас есть некоторые вещи, о которых Вы вряд ли слышали – их производит израильская компания, и у них чудесные вещи. Они называются Lev Solutions.
У Вас есть предусилитель от них?
У нас есть предусилитель, который звучит просто удивительно. Он равен всем остальным нашим устройствам. В нём есть просто чудесный компрессор. Вы должны попробовать его.
Таким образом, у Вас очень много навесной обработки?
Да, много. У нас есть Eventide H8000. У нас есть Lexicon 960. Мы пропускаем материал через Sonic Core Scope (DSP-система). У Scope есть плагины Modular III и Adern FleXor. Все эти процессоры действительно уникальны и звучат они просто удивительно.
В песне «End of the Road» звучит искажённый синтезаторный риф. Вы не помните, что это было?
Этот риф исполнен на Roland V-Synth XT, который был подключен через Eventide. Таким образом, искажение – от Eventide, а основной звук – от V-Synth.
У Вас также есть модульный синтезатор Doepfer.
Эта система изготовлена по спецзаказу. Вы знаете компанию Analogue Haven? Мы дружим с ними, и они разработали эту систему специально для нас. Это очень фантастическая вещь и мы его любим.
Что в нём такого фантастического?
В нём не стоят типичные осцилляторы, которые идут с Doepfer. Они сказали, что это очень редкий вид осцилляторов… Я не могу объяснить словами – Вы должны услышать это сами.
В песне «Franks» присутствует реально крутой эффект. Это когда весь микс в одном месте был радикально фильтрован, а потом всё вернулось назад. Вы не помните, на чём это было сделано?
Я не уверен. Если не ошибаюсь, это был Nord G2. Мы пропустили звук через него и использовали свой собственный пресет.
Таким образом, Вы направляете звук через Nord и используете его как процессор.
Да.
Вы часто делаете такие вещи?
Да, часто, чтобы использовать некоторые действительно «большие» фильтры.
Какие другие эффекты Вы используете?
Мы используем многое от [Universal Audio] UAD. У нас есть почти все их эффекты. Последнее время мы используем Moog Filter (lowpass). Я думаю, он звучит чудесно. У нас есть также и оригинальная железка.
Вы используете эмуляции раритетных процессоров от UAD?
Да, они все удивительны. Я сравнивал реальный LA2A с плагином, и мне трудно было отыскать различие. Единственный способ отыскать различие – это задрать регулятор GAIN на максимум так, чтобы подавление пиков было тоже максимальным. Только так Вы сможете услышать разницу. В аналоге звук немного лучше – но кто использует такие настройки? Если Вы используете их как нормальный человек, то вряд ли заметите какое-либо различие.
Их считают новаторами в поджанре электронной музыки psy-trance. Однако, Erez Eisen и Amit “Duvdev” Duvedevani, которые больше известны как дуэт Infected Mushroom, не совсем согласны с такой классификацией. «Честно говоря, мы не видим себя совсем уж как psy-trance-коллектив» - говорит Эрез. «Я думаю, что Вы можете назвать нашу музыку электронным роком или чем-то вроде этого. Но, так или иначе, мы не думаем об этих вещах слишком много». Новый альбом группы, который вышел в середине сентября, имеет название Legend of the Black Shawarma (Perfecto, 2009). Он был записан в студии, находящейся в специально построенном помещении позади дома Эреза Айзена. Эрез говорит о новом CD: «Я думаю, что это немного более агрессивно. Отчасти, я сравниваю его с нашим предыдущим альбомом [Vicious Delicious, Reincarnate Music, 2007], потому что он очень разнообразен. В нём много очень разных песен. Но он более агрессивен и имеет больше песен, и некоторые песни даже похожи на хэви-метал».
Дуэт Infected Mushroom был сформирован Эрезом Айзеном и Амитом Дювидевани в Израиле в конце 90-х. Четыре года назад они переехали в район Лос-Анджелеса. Legend of the Black Shawarma – их восьмой совместный альбом. Эрез отвлёкся от своей повседневной деятельности и любезно согласился дать нам интервью (журналу Electronic Musicians).
В турах Вы используете полную группу музыкантов. Но когда работаете в студии – это только Вы и Амит, правильно?
Да, только мы.
Какова роль каждого в процессе производства?
В основном – одинакова. Каждый из нас знает, как делать всё. Но мне, например, больше нравится играть со звуком и подобными ему вещами. Амит приносит в студию вокал и тексты. Он поёт. Я люблю строить звук и «щипать» прочие вещи.
Расскажите о происхождении группы. Вы оба из Израиля?
Да. Мы оба жили в районе Хайфы.
Какая музыка Вас там окружала?
Когда мы начинали, мы были прекрасными и молодыми. Мы слушали много хэви-металла, поэтому меня окружал, главным образом, тяжёлый рок. Моему партнёру нравилась музыка в стиле гоа и подобная ему. Он был реально погружён в слушание музыки, я же, сначала, был больше увлечён компьютерами. Я думал: «Как я могу делать музыку только лишь с одним компьютером?» У меня не было денег, чтобы вложиться в студию – у меня был только лишь компьютер. Таким образом, я начал с реально прикольной и очень старой программы, которая называлась Impulse Tracker.
Это что, секвенцер?
Это был секвенцер/сэмплер, базирующийся на воспроизведении WAV-файлов, с очень ограниченными возможностями. Но я сделал два альбома в этой программе. Я поговорил со своим партнёром и мы решили: «Давайте инвестируем немного денег и построим приличную студию». Мы взяли реально ужасный ди-джейский микшер Gemini, и тогда у нас появился первый Nord (G1). И мы использовали Steinberg Cubase XT – не помню какую версию.
Как группа получила свой успех?
Первый альбом никого не заинтересовал. Но, тем не менее, один парень слушал его, и он думал, что это круто. Он дал нам шанс. Затем был второй альбом, намного более успешный [Classical Mushroom, YoYo Records, 2000]. Это был очень коммерческий альбом, с сильным влиянием классической музыки. Такие вещи были не очень распространены в техно-музыке того времени, поскольку тогда она была очень «монофонична». Мы говорили, что такая музыка будет скучной для нас, поскольку мы оба изучали классику. Таким образом, мы вставляли в музыку некоторые характерные для классики ходы и гармонии, и делали более мелодичные линии. Вначале, все это ненавидели, но это обеспечило для нас шумный успех. Наш альбом стал золотым, и мы не ожидали этого…
Когда это было?
Это было восемь лет назад, думаю.
Как Вы получили свой опыт?
Только путём проб и ошибок. В нашей области было мало людей, кто мог бы чему-то нас научить, поэтому, пришлось до всего доходить самим. Мы купили некоторое оборудование (как Nord), играли на нём и одновременно учились.
Расскажите о Вашей студии.
Она рядом с моим домом. Мы построили её на заднем дворе.
Таким образом, это автономное здание?
Да.
В ней есть живая и контрольная комнаты?
Так точно. Мы построили её для своих нужд. У нас было много студий прежде, и мы спроектировали эту и организовали всё так, чтобы нам было в ней удобно работать. У нас вообще нет никакого микшера. У нас есть аудиоинтерфейсы Apogee (32 входа/32 выхода) и RME-32. В основном, мы используем их для маршрутизации сигналов на внешнее оборудование (и для возвратов с него). У нас есть несколько Moog’ов: если мы хотим послать сигнал на кольцевой модулятор или на что-то ещё, то просто организуем в Cubase обычный посыл. Внешнее оборудование у нас работает как плагины. Для нас очень легко делать запись таким путём.
Так Ваша DAW – это Cubase?
Да. Cubase 5. Мы знаем эту программу очень, очень хорошо. Мы начинали с неё.
На чём она работает: на PC или Mac?
PC.
Это не совсем обычно. Как мне кажется, большинство признанных артистов использует Mac.
Главным образом - в Штатах.
А что, в Израиле, большинство людей использует PC?
Там все используют PC.
В этом альбоме есть гитарные партии. Вы приглашали гитаристов?
Мы записывали их самостоятельно. У нас есть гитары, которые проходили через процессор эффектов Zoom.
Вы играете на гитарах?
Мы записывали их, но мы реально плохие гитаристы. В основном, мы делали следующее: записывали ноту за нотой (по отдельности), а потом склеивали всё вместе в Cubase. Для нас это звучит по-другому, не так, как если б это сыграл гитарист. Нет, мы приглашаем гитаристов, но делаем это редко. В этом альбоме настоящий гитарист играл только в одной песне.
Это «Herbert the Pervert»?
Точно. Но только в нескольких местах. Нам нравится такой звук, что Вы не можете сказать точно – настоящая это гитара или нет.
В одной из песен был звук, который похож на акустическую гитару, но не один в один. Это был сэмпл?
Это Вы о «Herbert the Pervert». Я думаю, что это был новый Yamaha Motif. И риф, который играет позже – это тоже не гитара, а синтезатор.
Ваши синтезаторы базируются на программном обеспечении или это аппаратные устройства? Или Вы используете обе технологии?
Мы используем, главным образом, аппаратные устройства. Я думаю, что Nord G2 – один из лучших. Мне действительно нравится его качество, и мы много его используем. Я не знаю много VST-плагинов, которые могли бы с ним сравниться. Я бы не сказал, что это «аналоговое качество», но это что-то совершенно другое. После прохождения через хороший предусилитель это приобретает особенно большое отличие.
Какие предусилители Вы используете?
У нас есть Avalon’ы и Neve 1073, у нас есть API и SSL. У нас есть некоторые вещи, о которых Вы вряд ли слышали – их производит израильская компания, и у них чудесные вещи. Они называются Lev Solutions.
У Вас есть предусилитель от них?
У нас есть предусилитель, который звучит просто удивительно. Он равен всем остальным нашим устройствам. В нём есть просто чудесный компрессор. Вы должны попробовать его.
Таким образом, у Вас очень много навесной обработки?
Да, много. У нас есть Eventide H8000. У нас есть Lexicon 960. Мы пропускаем материал через Sonic Core Scope (DSP-система). У Scope есть плагины Modular III и Adern FleXor. Все эти процессоры действительно уникальны и звучат они просто удивительно.
В песне «End of the Road» звучит искажённый синтезаторный риф. Вы не помните, что это было?
Этот риф исполнен на Roland V-Synth XT, который был подключен через Eventide. Таким образом, искажение – от Eventide, а основной звук – от V-Synth.
У Вас также есть модульный синтезатор Doepfer.
Эта система изготовлена по спецзаказу. Вы знаете компанию Analogue Haven? Мы дружим с ними, и они разработали эту систему специально для нас. Это очень фантастическая вещь и мы его любим.
Что в нём такого фантастического?
В нём не стоят типичные осцилляторы, которые идут с Doepfer. Они сказали, что это очень редкий вид осцилляторов… Я не могу объяснить словами – Вы должны услышать это сами.
В песне «Franks» присутствует реально крутой эффект. Это когда весь микс в одном месте был радикально фильтрован, а потом всё вернулось назад. Вы не помните, на чём это было сделано?
Я не уверен. Если не ошибаюсь, это был Nord G2. Мы пропустили звук через него и использовали свой собственный пресет.
Таким образом, Вы направляете звук через Nord и используете его как процессор.
Да.
Вы часто делаете такие вещи?
Да, часто, чтобы использовать некоторые действительно «большие» фильтры.
Какие другие эффекты Вы используете?
Мы используем многое от [Universal Audio] UAD. У нас есть почти все их эффекты. Последнее время мы используем Moog Filter (lowpass). Я думаю, он звучит чудесно. У нас есть также и оригинальная железка.
Вы используете эмуляции раритетных процессоров от UAD?
Да, они все удивительны. Я сравнивал реальный LA2A с плагином, и мне трудно было отыскать различие. Единственный способ отыскать различие – это задрать регулятор GAIN на максимум так, чтобы подавление пиков было тоже максимальным. Только так Вы сможете услышать разницу. В аналоге звук немного лучше – но кто использует такие настройки? Если Вы используете их как нормальный человек, то вряд ли заметите какое-либо различие.
