Моё для Gandul Matei:
Мимо мокрых звёзд, красных планет:
Чёрных дыр туман -
Оседлав обман, затянув успех.
За спиною свет
Промелькнувших лиц и усталый смех
Незаметных лет;
Впереди зима улетевших птиц,
Пыльных боль страниц.
Слева бьётся грусть. И неважно – пусть
Будет снова день
И сомнений тень не расправит холст
На стене обид.
Расплескав себя по столу любви
Я направлюсь к тем
Кто немых проблем и бесцветных слёз
Обрывает нить.
Мимо мокрых звёзд, красных планет:
Чёрных дыр туман -
Оседлав успех, позабыв обман.
За спиною свет…
Моё просто так:
В рассказах прошлого и в наших дней поэмах
Фантазии немало приложив,
Голимые писатели в своих произведеньях
Талантом сорят, истину забыв.
И только я один, прозрев настолько,
Что взял перо, сточив его конец,
Вам быль поведаю, составив из осколков
Брильянт поэзии и творчества венец.
Я бард простой, родился я в селеньи,
Где рос бурьян, осина и бамбук.
(Бамбук не в тему, вроде) С детства не был
Я балован едой, етьбой и вдруг,
Как озаренье свыше, как богов веленье,
Как яростный и ёханый бабай
Случилось раз со мною приключенье,
Которое никак не сабыфайн.
(Пардон за лексику, за айн орфографирен -
Я столько знаю, нафиг, языков,
Что путаю, блин, "нихт" с "капитулирен",
Что "димедрол" мне, блин, что "кетанов").
Но мой недюжинный талант
Уил ду рассказ сей прочитан
Прим. ред.: "прочитан" - ударение на "а", с лёгким французским прононсом.
Так вот: мой дед был менестрелем.
Бухал, горланил песни, жил
В беседке, как Ульянов (Ленин)
(С тех пор, как замок свой пропил).
И гордый наш фамильный герб
Не будучи никем захочен
Висел, к горизонтальной палке приколочен
В отверстьи для вхожденья тел.
У Сканков раньше был девиз:
"В борьбе мы обретём пенёндзы".
Но сжёг дощечку с надписью в мороз он
И был девиз забыт, а дед убит.
(И вроде первый час уже и надо спать...
Но истина дороже! Продолжать!)
Дед, убиенный, скорбный головою,
С ногами похороненный в степи
Не ведал, что шевелится порою
Мой папка в животе его любви...
Родитель родился в любви, но не в почёте
Фамильную беседку оживив.
К искусству с детства проявил охоту -
В четыре года сочинил свой первый стих.
Стишок красив был, ярок и лиричен,
А папка замкнут, сух и деспотичен.
Шучу - Был он весёлым малым
Любил варенье, сказки и бананы.
Прошло лет двадцать пять, наверное, с рожденья
За это время, радуя простых людей,
Влюбил в себя он музы и виденья
Во сне ему являлись каждый день.
То сложит песнь крестьянину с отшиба,
В которой воспевает урожай;
И точно, по весне (видал - красиво
)
Шумят хлеба, цветёт любимый край.
То заболел ребёнок - ночью видит
Мой батька - чадо живо, всё ништяк.
Он два куплета накропает мигом
И успокоит родственников так.
Но злая карма деда, как нарочно
Ему подляны строила подчас.
За то, что людям нехорошим пел он
Ловил отец пи@дюлины в анфас.
Людской природы сущность неизменна -
Задобрил пиплов - получай на чай.
Но истины оракулам живётся несомненно
В определённые моменты х@ёво, так и знай
И в этом дуализме отношений
К отцу различных общества слоёв
Он утвердился к зрелости во мненьи,
Что делать надо ноги в направленьи
Велений сердца, трелей птиц и вещих снов.
Магического мира равновесье
Качнулось, разорвав покой времён.
Шагнув за занавес привычной поднебесной,
Ступил он в царство сказочных племён.
Остались за спиною родные перелески,
Старушка мать с дрожащею рукой
И, полон предвкушенья новых песен
Избрал он путь чудесный и лихой…
Отличное начало гигантского трёхстишья -
Короткая трилогия на восемнадцать слов.
И прописных размытыми понятиями истин
Он укрепил расплывчатость бриллиантовых оков
Свободы. Он не стал героем.
Познав отраду милости судьбы,
Отец избрал в напарники дорогу,
В любовницы - науку, в музу - пыль
Из под сапог удачи. И как прежде
Пленённый миром, окружён мечтой
Со звоном утра, с искрами надежды
Шагал певец по жизни непростой.
Хотя я из Молдовы
А 100 уе за песню это здорово. Можно было бы жить
